Читать книгу "Во что мы верим, но не можем доказать: Интеллектуалы XXI века о современной науке - Джон Брокман"

Но полностью избавиться от чувства осознания себя гораздо труднее. Мне до сих пор кажется, что я существую, хотя я не могу этого доказать. Поэтому думаю, что на самом деле меня нет.

Рэндольф Нессе

Рэндольф Нессе – профессор психиатрии и психологии Мичиганского университета, директор программы эволюции и человеческой адаптации Института социальных исследований Мичиганского университета. Главная цель его исследований – «обнаружить, каким образом естественный отбор формирует наши эмоциональные состояния и механизмы их регуляции». Автор книги «Почему мы болеем. Новая теория дарвинистской медицины» (в соавторстве с Джорджем Уильямсом).

Я не могу этого доказать, но верю, что люди выжили и получили преимущества в процессе естественного отбора благодаря способности верить в то, что невозможно доказать. Те, кто время от времени поддается ошибочным убеждениям, добиваются в жизни большего, чем те, кто требует неопровержимых доказательств, прежде чем поверить и начать действовать. Те, кто иногда поддается эмоциям, достигают большего, чем те, кто просчитывает каждый свой шаг. Я верю, что именно поэтому мы приобрели способность испытывать сильные эмоции и страстно верить. Ведь в определенных ситуациях это дает преимущества с точки зрения естественного отбора.

Я не призываю к иррациональности или безудержной эмоциональности. Многие, возможно, почти все проблемы отдельных людей и групп возникают, когда мы действуем под влинием страсти. Древние греки предположили, а деятели эпохи Просвещения подтвердили, что мир стал бы лучше, если бы на смену предрассудкам и диким эмоциям пришел разум. Я не призываю отказываться от разума; фундаментализм, к примеру, остается серьезной угрозой для цивилизации. Тем не менее я утверждаю, что, если мы хотим понять, почему он до сих пор настолько популярен, нам пора прекратить попытки подавлять и отрицать его и подумать о том, как и почему он возник.

Я пришел к этому выводу, изучая теорию игр и эволюционную биологию, будучи при этом практикующим психиатром. Многие из моих пациентов охвачены страхом, печалью и другими эмоциями, которые они находят болезненными и бессмысленными. А другие поглощены грандиозными фантазиями или причудливыми идеями. Есть и обсессивно-компульсивные личности. Эти пациенты не страдают обсессивно-компульсивными расстройствами (неврозом навязчивых состояний. – Прим. ред.); они не моют руки по сто раз в день и не считают машины с утра до вечера. Наоборот, обсессивно-компульсивные личности гиперрациональны. Эмоциональные вспышки других людей им совершенно непонятны. Они добросовестно выполняют свои обязанности и ожидают того же от других. И, конечно, они часто разочаровываются. А разочарование нередко приводит к возмущению. Такие люди оказывают услуги исключительно в соответствии с установленными правилами, им чужды и искренняя щедрость, и испепеляющая ненависть.

Те, кому недостает страсти, оказываются в невыгодном положении. Когда в социальной жизни возникают ситуации, которые можно описать с помощью теории игр, стабильное предсказуемое поведение оказывается менее успешным, чем гибкие действия на основе случайного выбора. Например, разгневанный, жаждущий мести человек может быть страшной силой, которой стоит опасаться, а справиться с благоразумным оппонентом очень просто. Страстный любовник иногда заставляет отказаться от хорошей, но слишком практичной перспективы брака.

Труднее объяснить, почему в невыгодном положении оказываются те, кто не способен верить. Но давайте вспомним, что происходит, когда мы слишком долго ждем доказательств, прежде чем действовать, и когда просто действуем – уверенно и убежденно. Все великие дела в жизни свершают те, кто идет вперед, когда другим это кажется неразумным. Обычно этих смельчаков ждет неудача – но иногда они добиваются успеха. Как почти все остальные качества характера, склонность испытывать страстные эмоции и следовать иррациональным убеждениям полезнее всего, когда не превышает средних значений. Мне кажется, что в современной жизни оптимальные значения находятся ближе к рациональной стороне медианы, но любое значение этого континуума имеет свои достоинства и недостатки. Чтобы сделать человеческую жизнь лучше, нам нужно понимать эти способности. А для этого нужно выяснить их происхождение и функции. Я в это верю, хотя и не могу доказать. Эта вера побуждает меня искать факты, которые или укрепят мою веру, или, если мне удастся призвать к порядку свой разум, убедят меня в том, что я ошибаюсь.

Тор Норретрандерс

Тор Норретрандерс – лектор и консультант. Живет в Копенгагене. Пишет о науке. Автор книги «Иллюзия пользователя: преуменьшение важности сознания».

Я верю в веру – скорее, верю в то, что нужно верить. Но я атеист (или, как сказали бы некоторые, «умник»). Как же это возможно?

Важно верить, но не обязательно в Бога. Вера – это не только религия. Это вера в себя, в других людей, в существование истины и справедливости. Существует континуум веры – от обычной уверенности в других до беззаветной преданности некоей божественной сущности.

Последние достижения поведенческих наук, например, экспериментальной экономики и теории игр, демонстрируют, что вера – неотъемлемое человеческое свойство. Вера – основа взаимодействия между людьми; и не случайно на склонность к рискованному доверию обращают внимание такие разные философские системы, как экзистенциальное христианство Серена Къеркегора и современные теории переговоров в процессе экономического взаимодействия. Обе эти философские системы подчеркивают, как важно действовать на основании внутренней, субъективной убежденности, внутреннего импульса. Можно сказать, что современные поведенческие науки заново открывают важность веры, о которой религии знают испокон веков. Я бы сказал, что это новое открытие демонстрирует, что сам акт наличия веры может быть отделен от веры в некие божественные сущности.

И вот во что я верю: нас поддерживает какая-то сильная рука – не божественное провидение или контроль, но тот очень простой и реальный факт, что все мы выжили. Мы – последнее звено долгой последовательности существ, которые прожили достаточно долго для того, чтобы оставить потомство. Амебы, рептилии, млекопитающие. Поэтому, без сомнения, мы являемся экспертами по выживанию. Мы несем в себе мудрость, унаследованную от миллионов поколений животных и людей, – знание о том, как нужно жить в этом мире. Это ни в коей мере не значит, что мы способны предвидеть будущее или планировать все по нашему усмотрению. Это значит, что у нас есть веские причины доверять своей способности справляться с любыми проблемами. Мы получили эту способность по наследству, от рождения.

У нас нет никаких гарантий на вечную жизнь, совершенно никаких. Тайна смерти все еще не раскрыта. Но тот неопровержимый факт, что мы все-таки не вымерли, несмотря на змей, собственную глупость и ядерное оружие, убеждает нас в том, что у нас есть веские причины верить в себя и друг в друга, верить в саму жизнь. Просто верить. Коль скоро мы здесь, у нас есть веские причины верить в веру.

Скотт Этран

Скотт Этран – антрополог, научный руководитель Национального центра научных исследований в Париже, адъюнкт-профессор психологии, антропологии, природных ресурсов и окружающей среды Института социальных исследований Мичиганского университета. Автор книг «Когнитивные принципы естественной истории» и «Боги, в которых мы верим».